Введение

Страница 3

Свои записи понтифики вели строго хронологически, только называли события, не описывая их, скрупулезно фиксировали списки магистратов, а основное внимание обращали на природные явления, которые можно было истолковать как предсказания воли богов. Именно такими сведениями Ливий, как правило, открывает и завершает почти каждую из сохранившихся книг его труда. Они создают надежную канву римской истории, подтвержденную впоследствии многочисленными данными археологии, нумизматики, лингвистики. Совокупность событий сама по себе не складывалась в образ «государства великого, благочестивого и богатого добрыми примерами».

Для достижения этой второй своей цели Ливий ведет повествование таким образом, чтобы все проявления социальной розни, столетиями раздиравшей римскую общину, представали каждый раз преодоленными, отступившими на задний план перед гражданской солидарностью — главным, по его мнению, источником непобедимости и величия Рима. Примерами могут служить рассказ о героической защите Рима когортой, составленной из выпущенных на время узников долговых тюрем (2, 24), итог бурных конфликтов при обсуждении закона о допущении плебеев к жреческим должностям: «закон был принят при всеобщем одобрении» (10, 9, 2), описание празднеств после победоносного окончания Второй Пунической войны (31,4,6) или народного единения при избрании в курульные эдилы в 214 году до н. э. Корнелия Сципиона (25,2). [3]

Той же цели служат речи, которые Ливий вкладывает в уста своих персонажей. Такого рода речи были обязательны в сочинениях римских историков. В науке нового времени они долго рассматривались как фиктивные. В настоящее время доказано, что в очень многих случаях они восходили к подлинным речам, и роль историка заключалась в стилистической обработке и расстановке акцентов. Это давало Ливию возможность широко использовать их для придания повествованию нужного ему колорита. В сохранившихся 35 книгах содержится 407 речей, во всех 142 книгах их должно было быть, следовательно, примерно 1650, т.е. около 12% текста. В большой степени именно они порождали то впечатление возвышенной обобщенно идеализованной реальности, которое Ливий стремился создать. В качестве примеров можно назвать речь народного трибуна Канулея о допущении браков между патрициями и плебеями (4, 2-5), Фурия Камилла к народу о недопустимости переноса столицы из Рима в Вейи (5, 51-4) или Фабия Максима в сенате против стратегического плана Корнелия Сципиона (28, 40-42).

При чтении книги древнеримского историка Тита Ливия, которая по традиции называется «История Рима от основания Города», а тем более после чтения, при обдумывании прочитанного, неизбежно возникает множество вопросов. Прежде всего, на каком основании мы можем рассматривать как историческое сочинение – и к тому же, как великое историческое сочинение, сохранившее свою славу на протяжении долгих столетий, – книгу, явно не удовлетворяющую требованиям, предъявляемым к любому серьезному исследованию в области истории? Смысл любого серьезного исследования в области истории, как известно, состоит в том, чтобы, сопоставляя и анализируя факты и события прошлого, обнаружить закономерности, их объединяющие, – экономические, социальные, политические, и на этом основании, в конечном счете, установить то особое место, которое данное общество в данную эпоху занимает в общем развитии человечества. Вполне естественно, что обнаруживаемые таким образом закономерности будут тем лучше характеризовать общество, чем полнее они отражают исходный, глубинный пласт человеческого бытия – самовоспроизводство в процессе труда, отношения, из него возникающие, и условия, в которых оно реализуется. Ничего этого в книге Ливия нет – ни условий жизни народа, ни труда, которым он живет, ни эволюции социальной структуры под влиянием изменений в этих условиях и в этом труде; нет вообще стремления увидеть в описываемых событиях отражение объективных закономерностей, выявить специфику Рима путем сопоставления его истории с историей окружавших его народов и государств.[4]

Россия в середине 1950-х–середине 1960-х годов [1]
После непродолжительной борьбы за власть, выразившейся в аресте и расстреле Л.П. Берии и отстранении на вторые роли Г.М. Маленкова, «официального преемника» Сталина, начинается возвышение Н.С. Хрущева. С именем Н.С. Хрущева связан период, вошедший в историю нашей страны под названием «оттепели». В 1954 году быта созданы центральные и м ...

Февральская революция и отречение Николая
В середине февраля 1917 г. в Петрограде возникли перебои с подвозом хлеба. Возле булочных выстроились «хвосты». В городе вспыхнули забастовки, 18 февраля остановился Путиловский завод. 23 февраля (8 марта) отмечался Международный женский день. Тысячи работниц вышли на улицы города. Они выкрикивали: «Хлеба!» и «Долой голод!». В этот д ...

Документальные свидетельства
Из акта херсонской городской чрезвычайной комиссии по расследованию злодеяний, совершенных немецко-фашистскими оккупантами 14 сентября 1944 г. За 31 месяц своего господства в Херсоне немцы совершили чудовищные злодеяния: умертвили десятки тысяч советских людей — женщин, детей, стариков, военнопленных; тысячи девушек и юношей угнали в ...