Политическая история Тиры в позднеэллинистическое время оставляет широкое поле для предположений. Можно догадываться, что город и его хора не менее ольвиополитов страдали от набегов и вынуждены были откупаться от алчности предводителей различных варварских племен. Представляется, что находка в Тире бронзовой монеты Хараспа, одного из скифских царей Добруджи, позволяет
с доверием отнестись к сообщению П. О. Бурачкова о найденных здесь в разное время монетах других правителей Малой Скифии — Канита, Сариака и Элия. Если принять во внимание, что находки монет этих царей ограничиваются черноморским побережьем от Истрии до Одесса, то есть территорией, на которую распространялся их политический контроль, и что тирасские находки включают монеты чуть ли не всех известных властителей Малой Скифии, можно допустить, что Тира находилась если не под их непосредственной властью, то, во всяком случае в сфере их интересов.
Углубление кризиса полисов Средиземноморья и Причерноморья повышает роль эллинистических монархий всей политической жизни эпохи. Особую роль сыграло при этом в истории причерноморских государств быстрое возвышение Понтийского царства. На рубеже 80-х — 70-х годов Ц в. до н. э. царь Фарнак пытается выступить в роли объединителя и защитника эллинства на Черном море, сообщение Полибия, подкрепленное эпиграфическими документами из Херсонеса и Одесса, при любой интерпретации показывает, что в круг интересов понтийского царя были вовлечены Гераклея, Кизик, Месембрия, Одесс, Херсонес и неизвестный по другим источникам сарматский вождь Гатал. Сведений об участии городов Северо-Западного Причерноморья в политических акциях Фарнака нет, но если даже владения «сармата Гатала» не распространялись на правый берег Днепра, сама нормализация отношений между сарматами, Херсонесом и Скифским царством в Крыму должна была способствовать временной стабилизации положения во всем регионе и не могла не отразиться на Тире. Во всяком случае возобновление в 70-х годах II в. до н. э. эмиссии золотых статеров свидетельствует о некотором укреплении городских финансов, а находки в Тире синопской и херсонесской керамики дают основание считать, что во второй четверти II в. до н. э. контакты Тиры с Понтийским царством и его союзниками приобрели регулярный характер.
Роль Понтийского государства в Причерноморье особенно возрастает в первые десятилетия правления Митридата Евпатора (120—63 гг. до н. э.), когда его власть распространилась на Колхиду и Боспор, а Херсонес и Ольвия стали его союзниками. В начале I в. до н. э. Митридат прочно держал в своих руках и западное побережье Черного моря, а сарматы и бастарны находились в числе его союзников и выставляли в его войско свои отряды. В этот период авторитет молодого понтийского царя был прочным — по свидетельству Аппиана, тавры, скифы, сарматы, бастарны и фракийцы «были готовы на все, что он прикажет».
Положение Тиры в годы правления Митридата не освещено прямыми показаниями источников, но Д.Б. Шелов достаточно убедительно показал, что в конце II — в первых десятилетиях I в. до н. э. город находился в сфере его влияния. Автор исходит при этом как из общеисторической ситуации, так и из стилистической близости одной из поздних к монетам городов Понта и Пафлагонии чеканенным в конце II в. до н. э. На это указывают и характер некоторых других эмиссий, и находки городской понтийской меди в Тире. Эти материалы не дают возможности судить о статусе города в составе державы Митридата, но Ольвию политы, принявшие в свои стены понтийский военный отряд, удержали все внешние признаки полисного суверенитета. Если рассмотренная выше надпись в честь Нила относится уже ко времени пребывания Тиры под властью Митридата, то город не только оставался формально самостоятельным полисом,— об этом свидетельствуют и его монетные эмиссии,— но и сохранял значение важного торгового порта на пути от Том к Ольвии.
Еще в конце II — в первых десятилетиях I в. до н. э. римляне стремились укрепить свои позиции на Среднем Дунае, но продвижение к устьям великой реки началось лишь после решающих побед над Митридатом, одержанных Луцием Лицинием Лукуллом. В то время, когда римский полководец вел военные операции в Вифинии и в Галатии (72 г. до н. э.), его брат Марк начал наступление против бессов, крупного фракийского племени, бывшего на стороне Митридата, а в 71 г. до н. э. он, по сообщению источника, отмечал триумф, захватив Кабилу, Томы «и другие соседние города». Список этих городов пополняет Евтропий, уточняющий, что Аполлония была разрушена, Каллатия, Партенополь, Томы, Истрия (а также, по-видимому, Бизона) взяты римлянами, которые проникли до Дуная. Судьба Тиры во время этих событий неизвестна, но с этого времени она вышла из числа союзников Митридата.
Критика и оценка Петра I
Н. М. Карамзин, признавая этого государя Великим, сурово критикует Петра за чрезмерное увлечение иностранным, стремление сделать Россию Голландией. Резкое изменение «старого» быта и национальных традиций, предпринятое императором, по мнению историка, далеко не всегда оправдано. В результате русские образованные люди «стали гражданами ми ...
Преображенское
и потешные полки
Солдат выборного солдатского полка Гордона, или Бутырского полка
Всё свободное время Пётр проводил вдали от дворца — в сёлах Воробьёве и Преображенском. С каждым годом у него увеличивался интерес к военному делу. Пётр одел и вооружил своё «потешное» войско, состоявшее из сверстников по мальчишеским играм. В 1685 году его «потешные», од ...
Хорватия в системе международных отношений (XII – середина XIV в.)
Автономное Королевство Хорватия, Славония и Далмация находилось под управлением венгерской династии Арпадов. Первоначально им правил престолонаследник с титулом герцога, но уже во второй половине XII в. во главе управления королевством становится представитель местной знати, носящий титул бана. При этом на протяжении всего столетия вела ...